Вторник, 21 Апреля 2020 12:20

АрмИнфо. «В такой ситуации, мы должны предугадать и рассчитать в чем же состоит это переформатирование глобализации, условно, какие узлы, каналы, связки, инструменты, агрегаты будут приостановлены, смещены, заменены, и наоборот - какие будут открыты, продвинуты, ускорены. Следует предопределить формат локализации их влияния на рынки, степень их открытости и тренды различных сегментов рынка. Алгоритм простой, если мы не знаем, что происходит в настоящем, мы потеряем контроль над будущим». Интервью АрмИнфо с руководителем «Центра независимых деловых и финансово-экономических исследований «Логика»», к. э. н., доцентом ЕГУ и РАУ Ара Каряном.

 

Недавно премьер-министр Армении Никол Пашинян пожурил членов своего кабинета за то, что их ведомства не могут объяснить людям суть 13-ти антикризисных антикоронновирусных пакетов содействия и, наверное, махнув на них рукой, решил сам взять на себя эту функцию. Так 17-го апреля он выступил с обращением к населению, где подытожил текущую ситуацию в стране в связи с объявленным ЧП. Как вы расцениваете это обращение, и насколько посылы премьер-министра вас, как экономиста и ученого, удовлетворили?

Я полагаю, что выступление стало демонстрацией действенности проводимых антикризисных мероприятий, что было совершенно востребованным. Оно, безусловно, было нацелено на  мобилизующий эффект. В любой сложной ситуации во всех странах возникает естественная потребность сплочения и солидаризации общества в борьбе с кризисом такого глобального характера.Процесс внутриобщественной солидарностипроисходит объективно, потому как, так устроен человеческий социум.Коронавирус именно из этих незаурядных случаев.

С другой стороны, этот социальный процесс дополниться мобилизующей силой верховной власти. Именно верховная власть и его лидер в такой ситуации берёт на себя функцию сплочения и мобилизации общества перед всеобщим злом, невидимым врагом под названием «COVID 19». В Армении фигурой такого калибра является именно Пашинян, в силу того, что он возглавил «бархатную революцию» и на плечах народа смог снести ненавистную народом коррумпированную власть, превратившую страну в вотчину феодалов.

В контексте востребованности выступления премьер-министра РА, следует оценить также степень эффекта влияния данного обращения. Такая постановка, по крайней мере, имеет два аспекта: уровень пафоса и эффективности пропаганды сделанного обращения (в положительном смысле) и концептуальную плоскость вопроса.

По первому пункту, девиз сплочения давно известен – «Наше дело правое, мы победим!». Его не надо приписывать известной личности советского периода в известный период времени. Оно могло быть высказано давно до этого, очень многими пророками и могущими и мудрыми мира сего, хоть Тиграном Великим (да простит великий правитель за такую приписку к его гениальной личности, сделано это из самых добрых пожеланий). В этом плане премьер-министр решил поставленную задачу на высоком уровне. Выступление было достаточно пафосным, но при этом довольно сдержанным с определёнными акцентами, как и подобает для такого рода обращениям.

Между тем, кроме пафоса и девиза, конечно же, требуется сам алгоритм функции сплочения и солидарности, который строится на сценарии – выработанной  стройной концепции, подходов, критериев и конкретных механизмов антикризисных мер. Но после перечисления 13-ти антикризисных мероприятий, в обращении не было сказано о целевой концепции, подходах и критериях антикризисной борьбы. В этом случае получилось, что перечисленное - это просто набор каких-то мероприятий, и поэтому даже простому обывателю не совсем было понятно, а насколько своевременны, полезны, хороши и эффективны уже принятые  антикризисные меры.

Здесь, ради истины, следует отметить, что в парламентской республике, такой как Армения, премьер-министр, вне зависимости от конкретной личности, не обязан быть знатоком антикризисных мер, экономических и социальных инструментов борьбы с кризисом и тем более требуемых реформ и многих других вещей. Это даже не обсуждается по сравнению премьер-министром президентской республики, где  премьер, при верховной исполнительной власти президента, функционально нёсет ответственность именно за профессиональные действия. В нынешней ситуации такая ответственность функционально ложится на плечи вице-премьеров и экономический блок правительства.

Премьер часто берет на себя не свойственные ему функции главного пиарщика не только реформ, но и состояния экономики страны. Почему, как вы полагаете, этого не делают те, кто обязан этим заниматься?  

В этом контексте я хотел бы указать на поведенческую линию председателя и членов Совета Центрального банка, которые по сложившейся традиции не совсем правильно трактуют независимость ЦБ до такой степени, что их роль сводится к дотошно формализованному и коллективно выражаемому мнению к проекту ежегодного бюджета и годовому отчету бюджета страны или иных формальных требований, расписанных законодательством. Центральный банк почти никогда, и что особенно огорчительно, даже после «бархатной революции» 2018 г., когда, как говорится многое изменилось в стране, ни разу не был «разоблачён» в особом мнении по существенным вопросам экономической и социальной политики, да и к той же кризисной ситуации. Это мы особенно подчеркиваем в связи с избранием парламентом нового председателя Центробанка, с надеждой, что он наконец-то нарушит установившуюся плохую традицию.

То есть вы, фактически, не видите даже в этой опасной коронакризисной ситуации необходимого эффективного уровня взаимодействия команды премьера?  

В такой непростой кризисной ситуации необходима стройно выдержанная концепция подходов, способных противостоять вызовам. Нужны стойкие критерии и механизмы антикризисных мероприятий, без противоречий и нестыковок. Я сомневаюсь, что наши антикризисные меры именно такие и дадут лучший эффект. Понятно, что времени было мало, многие вопросы решались, как говорится, с колес. Поэтому, пока антикризисные меры запущены, было бы верным провести их глубокую экспертизу со стороны независимых экспертов, не связанных ведомственными интересами, и при необходимости, надо бы начать их подправлять под вышеотмеченные критерии.   

В этой связи, как вы относитесь к тому, что политические лидеры, в том числе и Никол Пашинян, а также общественные деятели, эксперты всех уровней, уже сейчас в период кризиса говорят о новой ситуации, о новых возможностях и, следовательно, о новых  шагах и действиях, направленных в будущее. То есть разговор идет о трансформации вызовов в возможности. Я лично вижу в таких разговорах попытку решить уравнение с двумя неизвестными.

Частично согласен, однако, тем не менее, я согласен с тем естественно возникающим вопросом о том, как должна позиционировать себя Армения, если все таки состоится посткризисное переформатирование мира. Я уверен, что сейчас именно тот повод, когда нам необходимо объявить нашу позицию на дальнюю перспективу. Это означает, что нам нужны новые подходы в позиционировании,как на международной арене, в целом, на союзной площадке ЕАЭС, непосредственно на своей региональной площадке, так и во внутренней политике, в частности. Страна ли мы, которая ставит свои интересы превыше всего в плане политической и экономическая субъектности, либо мы ничего не выдвигаем и остаемся в роли аутсайдера, не защищая свои интересы на глобальной политической и экономической матрице.

Между тем, ситуация обязывает, что эти интересы следует защищать очень агрессивно, не быть в плену стереотипов, которые рушатся на глазах и не замечать это, означает притвориться слепым. В этой связи я еще раз приведу мысль о том, что именно в кризис следует сформировать такую жизненную магическую категорию как «армянская мечта», определить нужный формат и горизонт стратегического прогнозирования и планирования развития страны. Для этого следует исходить из соотношения, в котором частное от деления равно 100 (5000:50). Расчет не сложный, если мы считаем нас наследниками 5000 летней истории, то обязаны заглянуть в будущее на 50 лет. Констатируем, история не только углубление в пространство прошлых веков, но и ответственность осмысленного предвидения и моделирования будущего, ибо саму историю можно поставить под сомнение и таким образом. [Армения: Цели развития, магическая мечта, формат революции и горизонт прогнозирования (Часть 1-ая и 2-ая)https://finport.am/full_news.php?id=41224&lang=2].

Очевидно, в век цифровых технологий и грядущих кризисов очень сильно изменились требования к управлению, и тем более на уровне государства, что вызвано большой изменчивостью, быстротой этих изменений. Кризисы были и ранее, но сейчас ситуация совершенно иная.

Следует отметить, что адаптивность нашей нации к кризисным трудностям объективно и субъективно сводилась к бегству и эмиграции из страны, как это не трагично, но это факт. Допустить это в будущем - означает переступить все мыслимые пороги для безопасности страны и общества. Тогда останется один фантастичный или оторванный от реальности  шанс - построить виртуальное государство без материальной основы – исторической родины.

Вернемся к антикризисным 13-ти мероприятиям. У вас есть сомнения по поводу их эффективности?

Я засомневался сразу после принятия 26-го марта первого пакета антикризисных мер, особенно относительно  аспекта  экономических мероприятий по содействию бизнесу.В целом вопрос имеет два взаимосвязанных аспекта: первое - анти-эпидемиологические, карантинные, профилактические меры препятствующие распространению пандемии вируса и конкретные меры по лечению уже инфицированных и больных. В целом это отдельный вопрос. Здесь ясно одно, по военной терминологии, «разбор полётов еще впереди», так как очень много неясностей в отношении первопричины – вируса «COVD 19».

Второй аспект - это экономические и социальные последствия кризиса, вызванные пандемией «COVD 19», и, соответственно, меры их сдерживания или превенции на государственном уровне. Здесь также потребуется определенный «разбор полёта», но ситуация другая - не первый кризис, не такое видали. Очевидно, причина кризиса другая, внешняя, но матрица последствий кризисов в этом аспекте давно изучена и опробована.

В целом, вопрос в том, что задачу следует рассматривать в иной плоскости. Выше было указано, что перед принятием антикризисных 13 мероприятий правительства (в дальнейшем их число может возрасти) следовало бы в начале установить концепцию, подходы, критерии, принципы превенции или смягчения, сдерживания отрицательных экономических и социальных последствий кризиса, вызванные пандемией. И затем на их основе принимать конкретные мероприятия и механизмы содействия и помощи бизнесу и сильно пострадавшим слоям населения. Сразу отмечу, что это не означает свести процесс к слишком долгим обсуждениям. Наоборот, следует многое совместить и принимать решения без долгой затяжки.

Другой вариант в такой ситуации - сослаться на аналогичные меры, принятые другими государствами, не важно, крупнымиили малыми. Однако, и при этом подходе, в целом должна все же прослеживаться какая-то логика и стратегическая линия. К сожалению, с этой точки зрения вопросы остаются открытыми, мы просто не имеем на них ответов.

Так, к чему же должны быть сведены, как вы говорите, концепция, принципы, подходы и критерии антикризисных мероприятий? Можно ли все это обосновать и принятьправильные решения с учетом совершенно неординарной, я бы сказал экстраординарной ситуации?

Постановка справедливая, дело в том, что независимо от типа и времени кризиса наукой и практикой давно уже выработаны классические механизмы управления рисками и кризисными ситуациями. Кратко, необходимо проведение 4-х основных шагов.Это идентификация риска, оценка проявлений или поведения риска, а также последствий риска, выбор модели или методов, или алгоритма решения по управлению риском и в заключение - организация контроля и мониторинга процессов  и принятых решений.

Одновременно, уже очевидно, что человечество столкнулось с глобальным риском, о чем свидетельствует его проявлении: а) масштабность явления, охватило большинство стран планеты, и продолжает распространяться очень быстро, б)  причинно-следственная связь явления неоднозначна, от искусственного происхождения вируса до мистики. в) человечество, объединившись, использует почти весь свой потенциал и пока не способно добиться успеха с самим вирусом «COVID-19» и тем более с его последствиями.

Уроки прошедшего финансово-экономического кризиса 2008-2009 гг. усвоены, хорошо или плохо - это другой вопрос. Изначально ясно, что это совершенно не похожие кризисы, но дело в том, что инструментарий экономических и социальных антикризисных мер известен и испытан давно. И так, во-первых, должен быть ответ на вопрос в чем же концепция и первоочередность антикризисных мероприятий? К  примеру, это либо экстренная помощь бизнесу, и в первую очередь, малому и среднему бизнесу или в другом плане - наиболее пострадавшим сферам бизнеса. Либо это помощь и поддержка с дальним прицелом, с сохранением рабочих мест, невзирая на отрасли, или же стратегия в том, что первоочередное содействие получат те секторы, которые зациклены на новых инновационных и востребованных витках развития и т. п. То есть целевые постановки могут быть совершенно разные.

Другая постановка - первоочередным объявляется политика накачки ликвидности в экономику с тем, чтобы она не задохнулась, путём вливаний в социальные программы – повышение обеспечения самых нуждающихся слоев; это разные социальные пособия, надбавки к пенсиям или пособиям и т. п.

По большому счету следует определится, какие меры будут более эффективны и какова очередность проводимых мер, какие следует проводить вначале илисразу одновременно. А если одновременно, то тогда возникает вопрос, в каком соотношении. В чем должна быть прерогатива и формула помощи и содействия бизнесу….? Какому сектору в первую очередь следует предоставить помощь – лидерам, на которых держится экономика или утопающим, это индивидуальный бизнес или самозанятые, включая не зарегистрированные, или малому и среднему бизнесу…? Как сохранить рабочие места? Дать ли налоговые каникулы, кому и в какой форме, и как поступить с заемщиками и с их обязательствами?

В социальной плоскости нужно найти ответы на вопросы относительно того, куда и кому направить социальную помощь и поддержку – пенсионерам или недавно потерявшим работу, молодым без стажа работы или кормильцам, которые не работают, детям и несовершеннолетним или…?

Это не праздные вопросы, поскольку в дальнейшем может оказаться, что это была имитация управления кризисом с краткосрочным эффектом, а дальнейшие процессы остались вне зоны управляемости.

На самом деле алгоритм очень простой - если мы не знаем, что происходит сейчас, особенно в кризисной ситуации, то мы потеряем контроль над будущим и заплатим за это очень дорого, и долго ещё будем в роли догоняющего. Формула суровая, но это так.

Евросоюз в рамках содействия борьбы с коронавирусом выделил Армении 92 млн евро, МВФ в рамках бюджетного кредита, вместо ранее действующего формата «стендбай» выделил 285 млн долл. Поступает много средств помощи из разных источников. Вопрос заключается в том, насколько эффективно расходуются эти средства?

Правительство РА должно как можно раньше представить в Парламент проект перераспределения и корректировки расходов и доходов государственного бюджета 2020 г. В нём должны быть отражены:

а) Все средства, полученные в связи борьбой «COVID 19» от международных организаций, иностранных государств, различных неправительственных и религиозных организаций, частных лиц из Армении и из-за рубежа,

б) Указать распределение и расходование средств указанных в пункте а).

в) Оценить результаты спада экономической активности и ВВП в 2020 г. связанные с последствиями коронавируса и соответственно оценить сумму снижения  возможных доходов бюджета, включая налоговые и не налоговые поступления по видам.

г) Указать статьи уже сокращенных и перераспределённых бюджетных расходов, составить статьи бюджетных расходов, подлежащие секвестру или сокращению расходов.

Тем самым правительство покажет, что оно контролирует кризисную ситуацию, и предпринятые шаги разумны и обоснованы. В этой сложной ситуации  это сплотит людей и бизнес вокруг борьбы с последствиями коронавируса.

До принятия таких изменений по всем вышеуказанным пунктам правительство должно периодически, хотя бы раз в неделю, представить публичную аналитическую  информацию.

Кстати, относительно ожидаемых потерь от коронавируса расчёты представил экс- министр экономики ВаграмАванесян. По его оценкам потери РА уже составляют выше 50 млн долларов США. И это всего лишь за один день жизни в условиях ЧП. По состоянию на 16 апреля общий убыток уже ровнялся 1530 млн долларов или 1,32 млн доллара на один случай коронавируса (прямые затраты - 377 тыс. драмов).

Правительство не представляет свое видение и расчеты, из чего следует, что управляемость процесса у нас в стране под большим вопросом. Соответственно под сомнением расходы правительства по мерам антикризисной помощи хозяйствующим субъектам (бизнесу) и физическим лицам, поскольку надо исходить из оценки потерь и эффекта превентивных мер. Не говоря о том, что следует еще рассчитать, а  в какой мере принятые антикризисные меры по своей сути справедливы или анти-конкурентны, и, следовательно, насколько долго придется подавлять экономику в дальнейшем, что означает,что экономика будет требовать новых субсидий и не окажется ли она «на игле субсидирования».

Вследствие экономических потерь от коронавируса эксперты предвидят неизбежную глобальную рецессию в первом полугодии, и даже говорят о возможной глубокой депрессии, сравнивая ее с Великой депрессией конца 20-х - 30-х годов, а также с последствиями мировых войн 20-го века. Одновременно, после победы над вирусом, прогнозируется быстрое восстановление экономики в определенных секторах. Поэтому что бы приблизиться к ответу в плане возможной глубины кризиса в Армении рассматривается структура экономического ущерба...

Безусловно, для ответовследует пройтись по основным осям и секторам экономики.Сильно пострадавшие отрасли - туризм, гостиничный и сопутствующие  услуги, авиаперевозки, вследствие карантина и разных превентивных режимов безвозвратно понесли огромные потери, и в основном остались без компенсации. Многие разорятся вследствие продления всеобщего режима карантина и покинут рынки. При восстановлении услуг для выживших есть определенная возможность компенсировать потери за счет роста цен в будущем, но это всё относительно.

С другой стороны существует отложенный спрос, который восполним  довольно быстро, и там объемы производства вырастут. Такой спрос распространяется на сферы большинства потребительских товаров, производство которых приостановлено из-за карантина и закрытия границ,  упавшего спроса, падения доходов населения. Здесь основные потери можно отыграть. На полную мощность работают и находятся на подъёмефармацевтические фирмы, т. к. многие лекарственные препараты и медицинские аппараты и устройства – ИВЛ и т. п. в дефиците. За ним следуют пищевые и алкогольные производители, потребность и потребление на них  поддерживается стабильно и даже растёт, к ним  пристраиваются с растущим спросом «он-лайн» сервисные услуги.

За исключением указанных сфер, в целом экономика, образно говоря,  села на мель и долго еще будет сидеть на «аппарате искусственного поддержания жизнедеятельности». А ведь известно, что в медицине этим могут пользоваться только специально подготовленные и опытные врачи. Тоже самое требуется и в экономике, иначе финансирование антикризисных мероприятий может дать краткосрочный эффект и все выделенные средства мягко говоря «уйдут в песок».

И каков сценарий, на ваш взгляд?

Сценарий примерно следующий. На выходе из кризиса разорившиеся малый и семейный бизнес и частично самозанятые не смогут встать на ноги и сектор сократится. Крупный и средний бизнес в, при возможности, схватиться за спасительные меры в виде льготного банковского кредитования за счет субсидирования государства. Однако, это не вливания в капитал, а ссудные средства, частично под гарантии государства и субсидирование  расходов по процентам.

Надо заметить, что такой бизнес не в силах будет осуществлять инвестиции за счет капитализации прибыли и привлечения инвестиционных денег от новых инвесторов. Последний сценарий возможен только для ограниченных предприятий, которые смогут войти в тренд востребованных инновационных производств и услуг и получат инвестиционные вливания, в т. ч. при содействии государства в виде налоговых преференций.

Помимо того, крупный и средний бизнес должен нести социальные обязательства, при этом имея определённые ограничения для своих финансовых маневров и операций, таких как выплата дивидендов, неизбежные в такой ситуации слияния и поглощения, реорганизации и выкуп акций и долей капитала.

Чтобы заглянуть в будущее следует выяснить также, а какие сдвиги произойдут между секторами, какие бизнесы будут востребованы, какое замещение рабочих мест ожидается и какова будет межсекториальная мобильность. 

Финансовый рынок имеет свои особенности. С одной стороны это миллиардные потери от падения стоимости ценных бумаг, что нам мало угрожает, т. к. их нет на рынке капитала, как и самого рынка.

В прошлый мировой кризис 2009-2011 гг. банки и другие финансовые институты получили львиную долю госпомощи, поскольку они были в эпицентре кризиса, а в нынешний кризис - ситуация иная. Сегодня в Армении банки даже имеют новые возможности, в самый разгар кризиса они наращивают кредитный портфель и даже увеличивают кредитующую клиентуру - кредиты "до зарплаты".

Более того, наращивают кредитный портфель и клиентура за счет: а) антикризисных мер помощи бизнесу правительства, которые в РА реализуются только через банковское кредитование, не считая, одноразовые бюджетные дотации предприятий для пополнения фонда заработанной платы, б) внезапных потребностей на выгодные приобретения из-за резкого спада цен на разные активы. Ведь можно строить долгосрочные планы выкупив несоразмерно упавшие в цене активы.

По окончании кризиса «COVID 19» в разных странах будет различная ситуация, но даже развитые страны, не говоря уже о развивающихся,  сильно увеличат госдолг, как по линии правительства, так и по линии своего ЦБ. Правительствам будет нелегко одним махом отменить применённые в кризис программы стимулирования. А для их поддержания нужны будут средства, которые  можно получить либо за счет увеличения внешнего госдолга и одновременно обслуживания этого долга, либо за счет повышенияналогов и разных сборов, надавив на отдельные отрасли и производства, либо за счет приватизации государственных активов, лимит которых у нас в стране почти исчерпан. Самым реалистичным и легким будет реализация первого варианта – привлечение новых внешних заимствований.

Одновременно следует констатировать тот факт, что экономика Армении до кризиса и сейчас похожа на мегаполис сконцентрированный в столице, и на подобии Иерусалима разделенный на правую и левую части, огражденные высокой стеной, где в одной части финансовый, а в другой - реальный сектор, которые сами по себе находятся в своих собственных сложных перипетиях и бизнес ожиданиях. Финансовый сектор если и снижает процентные ставки по кредитованию, то делает это в силу острой конкуренции и при избытке ликвидных средств. Однако, тем не менее, это ссудные средства, а не приравненные к инвестициям долгосрочные кредиты с низкими ставками кредитования.

И так, что же на ваш взгляд первоочередное - накачка спроса, сохранение рабочих мест и поддержание потребления?

При этом возникает производный вопрос, а сохранение рабочих мест какой ценой - за счет снижения заработной платы?А тогда насколько это эффективно в плане решения социальных задач? Это же не будет способствовать повышению достаточности получаемых доходов и соответственно стимулированию спроса, а взамен и одновременно приведет к большей текучести и мобильности рабочей силы, и с намерением миграции на рынки труда других стран. В формате предложенной государством антикризисной помощи, бизнес не имеет шансов на инвестиционную модернизацию за счет собственных средств или привлеченных инвестиционных ресурсов. Предложенная антикризисная помощь и поддержка возможна только за счет кредитных ресурсов (несмотря на низкие процентные платежи) может служить только для целей пополнения оборотного капитала,а не капитальных вложений в модернизацию и развитие предприятий.

Важный аспект - процесс восстановления спроса на рабочих мигрантов (или гастробайтеров), и главное – насколько и при каком размере оплаты труда? От этого соответственно будет зависеть мера проседанияпоступлений валютных трансфертов в страну, которые в основном поступают из РФ, куда страна экспортирует свою рабочую силу. А ведь трансфертами покрывается и уравновешивается остро дефицитный внешнеторговый баланс. То есть экспорт и импорт РА невозможно сбалансировать без экспорта рабочей силы, которая в целом конкурентоспособна на рабочем рынке РФ.

Другой вопрос в том, что в сложившейся ситуации и ожиданиях невозможно будет снизить социальную нагрузку, обострится ситуация с бедностью, увеличится её уровень и социальная напряженность в целом, упадет потребительский  спрос и кредитоспособность граждан, с обратным отражением на экономическую активность.

Следующий вопрос - насколько будет оправдана сейчас политика накачки спроса и вливания ликвидности в экономику, которую вводили во времена кризиса 2009 - 2011 гг. Для таких целей наше государство не имеет собственных резервов и может рассчитывать в основном на внешние заимствования. А насколько, и в каких размерах это целесообразно направлять на цели накачки ликвидности в рамках нынешних антикризисных мер? К примеру, Россия это может позволить за счет солидного федерального резервного фонда стабилизации, иные страны за счет привлечения новых долгов на фоне низкого и управляемого госдолга.

Кстати, должен отметить, что во время кризиса 2009 - 2011 гг. нами через официальные  каналы было предложено премьер-министру и правительству (и далее в виде научной публикации о мерах по преодолению кризиса) создать в Армении свой резервный фонд стабилизации на случай всевозможных кризисов в будущем. Ресурсами для этого могли быть самые разные средства, начиная от приватизации, за счет рентных платежей и сверхприбылей горнодобывающей отрасли и многое другое. Но это отдельный ёмкий вопрос для обсуждения.

В возникшей ситуации правительству и бизнес сообществу следует оценивать возможности падающих и растущих активов – предвидеть и перспективы не только в кратко-, но и в долгосрочном плане. Следовательно, будет необходимо поддержать активы с трендом роста и соответственно востребованные производства и услуги.

Другой вопрос, что в стране невозможно рассуждать мерками Китая и России в плане увеличения доли относительно замкнутого и самообеспеченного хозяйства. У нас проблема вклинится в кластеры международной интеграции и кооперации, которые видоизменятся, но останутся в полной мощи.

Государство должно активно включить все институты государственного регулирования. Это не только налоговые преференции или ужесточения, а одновременно соответствующие рычаги регуляции - госзакупки (РФ уже внесла поправки соответствующие кризисной ситуации), разнообразные меры подержания экспортеров, инвестиционной активности. Следует раскрутить сферы и цепочки создания добавленной стоимости с ёмким промежуточным и конечным внутренним потреблением. Это жилищное и инфраструктурное строительство, сверх важный  агропромышленный сектор.

Концептуально в плане антикризисных мер можно рассмотреть вариант для условно бюджетообразующих компаний, которые в 2019 г. заплатили в казну больше всего налогов. Часть выплаченных ими налогов можно вернуть им для восполнения нехватки оборотных средств, в качестве беспроцентного бюджетного кредитования от 6 до 12 месяцев. Резон в том, что в этом случае поддерживаются сильные, которые создавали добавленную стоимость. А это рабочие места и большие налоговые отчисления.

Для подержания активности и, тем паче,взрывного роста экономики в дальнейшем, следует подумать о том, каким образом модернизировать двухуровневую банковскую систему Армении и сгенерировать процесс формирования инвестиционных банков, потому как банковская система в её нынешней формате давно уже выполнила свою миссию и стоит на обочине процессов экономического развития страны. В противном случае у нас будет стоять свой «Иерусалим», разделенный на правый - реальный сектор экономики и левый – финансовый сектор, огражденные высокой стеной.

Как бы не категорично звучало, (почему то мои коллеги обходят этот вопрос стороной), но надо найти возможности направить накопившиеся инвестиционные ресурсы пенсионных фондов в реальный сектор, создать реально действующие платформы и каналы продвижения инвестиционных ресурсов на рынке капитала, в т. ч. инициировать активность инвестиционных в т. ч. венчурных фондов. Надо раскрутить действенные механизмы государственно-частного партнёрства, с его колоссальными возможностями. Следует отметить, что Китай, даже по своим меркам,  в течение  2014 - 2019 гг. освоил их на фантастическую сумму, превышающую 20 триллионов юаней. Надо повысить действенность и эффективность капитальных ассигнований в экономику направляемых из государственного бюджета, которые из года в год не выполняются, навести порядок и привести в «христианский вид» весь комплекс налоговых преференций и бюджетных субсидий, эффективность которых давно уже находится под большим вопросом.

Указанные стратегические и ёмкие направления - тема для отдельного обсуждения, что не означает, что их следует откладывать в «долгий ящик». Наоборот, если мы намерены выйти из кризиса на новые форматы развития, то вышеуказанные направления следует разработать и начать осуществлять незамедлительно.

Вы сказали о том, что если нам сегодня не поспешить, завтра мы окажемся в роли постоянно догоняющего. Мы итак сегодня, а скорее еще вчера, находились далеко не в авангарде.  

Даже если дистанцироваться от теорий заговора, которыми кишит интернет со своими версиями, как говорится, на любой вкус, моя интерпретация относится к цели. И здесь очень просто и очевидно - делается это с тем, чтобы большинство стран, не важно крупные или мелкие, захлебнулись в своих же антикризисных мерах, и плелись в роли догоняющего, и даже больше, попались на «удочку зависимости» с известными последствиями. Это не «невидимая рука рынка» Адама Смита, а невидимая рука нагнетённого до истерии кризиса. Притом, указанная зависимость одновременно будет и финансовая, и технологическая, и биотехнологическая, и цифровая, и экономическая, какая угодно, и наконец... политическая. Просто и ясно, на самом деле, как говорится, мало не покажется.

То есть «плоский мир» отменяется, собственно как и эра глобализации?

Проявлением глобализации, как известно, являются свободное перемещение товаров и услуг, людей, капитала, финансовых средств, информации, и т. д., кооперации в международном масштабе. В какой-то мере эти принципы и конкретные механизмы глобализации частично или во многом поставлены под вопрос. Процесс начался задолго до кризиса «COVID 19». Вот самые яркие примеры. Президент Трамп, вопреки регуляциям мировой торговли со стороны ВТО, объявил торговые войны по всем направлениям, и особенно против Китая, имея цель защитить интересы своей страны. Если раньше глобализация служила интересам США для превосходства над миром – над всеми странами, впоследствии оказалось, что матрица глобализации не совсем устраивает США, так как от неё начал выигрывать Китай, и следовательно ее надо переформатировать и подстроить под интересы страны - гегемона. Условно можно сказать, что идет процесс перехода от глобализации к локализации, но это не механическое сворачивание глобализации, в разных направлениях процессы идут по разному и с различной интенсивностью.

Во время пандемии коронавируса под угрозами кризиса дала трещину цитадель глобализации – Евросоюз (а перед этим «Брексит»). Заколебалась его целостность,  государства ЕС вместо того, чтобы быстро выработать единую стратегию борьбы, наоборот, закрыв внешние и внутренние границы, начали действовать по принципам и «спасайся, кто может», «каждый сам за себя», более того, начали цинично обвинять друг друга во всех грехах - в воровстве ИВЛ, средств индивидуальной защиты и т. п.

В русле глобализации за последние десятилетия человечеством созданы колоссальные возможности - цифровые технологии, искусственный интеллект, которыми многие и не пользовались, а другие пытались применить очень интенсивно. Но многие остались за бортом. Это в равной мере относится и к бизнесу, и к государствам. Тем временем это привело к модернизации социальных и политических систем.

Очевидно, что в будущем ускорится процесс цифровизации, что приведет к цифровому тоталитаризму и в т. ч. в отношении граждан. Одновременно в отдельных социумах и вне границ стран и регионов идет процесс цифровой консенсусной демократии. Формула «смерть расстояниям» пересилила все возможные границы, и по всем направлениям и в т. ч. бизнесе.  Однако, идут и другие процессы, к примеру, пытаются надеть намордник и на электронную торговлю, в смысле налоговых ограничений, предпринимает это и Китай, будучи в выигрышной ситуации.

Очевидно, что мировое сообщество столкнулось с ситуацией, когда нужно выработать или переформатировать правила игры или институты, механизмы новой глобальной интеграции и кооперации, направленной на максимизацию общего блага, а не в ущерб кому-то. Но одно дело благие пожелания, а другое - реальности, все таки складывается впечатление, что, несмотря на востребованность выше указанного, пока ещё какое-то время процессы будут двигаться по линии «управляемого хаоса».

В такой ситуации, мы должны предугадать и рассчитать в чем же состоит это переформатирование глобализации, условно, какие узлы, каналы, связки, инструменты, агрегаты будут приостановлены, смещены, заменены, и наоборот - какие будут открыты, продвинуты, ускорены. Следует предопределить формат локализации их влияния на рынки, степень их открытости и тренды различных сегментов рынка. Алгоритм простой, если мы не знаем, что происходит в настоящем, мы потеряем контроль над будущим.

(Продолжение следует)